злобный суслик в полосочку:// быть собой и при этом быть любимым - редкостная роскошь на этой планете...
Четвертую ночь тоже. 
Интересно, 4 часа сна в сутки это ничего? "Ничего хорошего", - нашептывает внутренний голос. Но я не слушаю его. Видимо, они - моя хроническая болезнь. Обострение, ремиссия, снова обострение... Сейчас весеннее, да. Не лечите, не поможет, я уже ушла в глубокий передоз 
Впрочем, положительные эмоции нужны просто отчаянно: у мужа на телефонной заставке образовалась она
мой случайный взгляд мельком, неосторожный вопрос: "Чего это ты новенькое повесил?" - и, судя по возмущенным воплям, все ясно. Если бы он так не вскинулся, я не убедилась бы, что там непредназначенное для моих глаз. Ешще и обижается - ну прости, милый, я, хоть и плохо вижу, но совсем ослепнуть не могу, а ты совершенно не боишься. Знаешь, что я знаю - действительно, зачем беречь мои чувства? 
Из хорошего остались только Джеи и моя Ксюшка.
Ей 4. И только сейчас я понимаю, ради чего было так тяжело - родить в 19, учиться заботиться, когда сама еще во многом ребенок, осознать мучительно-неподъемное: "Теперь ты больше никогда не будешь принадлежать самой себе - так и не успела начать"... Оно того стоило. Потому что мелкая обнимает меня, чирикает в ухо: "Моя хорошая мамочка... Я так тебя люблю!", и тискает, и целует, и гладит по голове
В эти мгновения оживает надежда, что все будет хорошо. Я готова благодарить всех богов, что у меня есть дочь.
Интересно, 4 часа сна в сутки это ничего? "Ничего хорошего", - нашептывает внутренний голос. Но я не слушаю его. Видимо, они - моя хроническая болезнь. Обострение, ремиссия, снова обострение... Сейчас весеннее, да. Не лечите, не поможет, я уже ушла в глубокий передоз Впрочем, положительные эмоции нужны просто отчаянно: у мужа на телефонной заставке образовалась она
мой случайный взгляд мельком, неосторожный вопрос: "Чего это ты новенькое повесил?" - и, судя по возмущенным воплям, все ясно. Если бы он так не вскинулся, я не убедилась бы, что там непредназначенное для моих глаз. Ешще и обижается - ну прости, милый, я, хоть и плохо вижу, но совсем ослепнуть не могу, а ты совершенно не боишься. Знаешь, что я знаю - действительно, зачем беречь мои чувства? Из хорошего остались только Джеи и моя Ксюшка.Ей 4. И только сейчас я понимаю, ради чего было так тяжело - родить в 19, учиться заботиться, когда сама еще во многом ребенок, осознать мучительно-неподъемное: "Теперь ты больше никогда не будешь принадлежать самой себе - так и не успела начать"... Оно того стоило. Потому что мелкая обнимает меня, чирикает в ухо: "Моя хорошая мамочка... Я так тебя люблю!", и тискает, и целует, и гладит по голове
В эти мгновения оживает надежда, что все будет хорошо. Я готова благодарить всех богов, что у меня есть дочь.